Когда человек забывает внезапно
О зле и добре размышленья,
Тогда от него отступают заботы
О славе и уничиженье.
Когда же бестрепетно света и мрака
Он смену приемлет смиренно,
То пищей простою, питьем своим скудным
Доволен и сыт неизменно.
Поистине ясно — покой человеку
Приносит всегда созерцанье.
Когда ж происходит в душе омраченье,
То бесов сильней обстоянье.
Но если пять жизненных правил нарушить
То храмы обрушатся эти:
Так чувствует тело томительный холод,
Когда подымается ветер.
Итак, Сунь У-кун и Чжу Ба-цзе расстались с Ша-сэном
и, перепрыгнув через горный поток Сухой сосны, очутились
возле удивительной скалы. Здесь они действительно увидели пещеру, которая показалась им необычной.
Император шел тропинкой древней;
Темною была она, пустынной,
Но лучей прорвавшихся сквозь тучи,
Над потоком яркое сиянье,
В чаще — звуки песни журавлиной,
Сладких орхидей благоуханье.
Мост, рождавший мысли о бессмертье,
Крики обезьян и птичье пенье...
В сизой дымке плавают откосы,
На камнях — ползучие растенья,
Ширмами поставлены утесы.
Феникса манят бамбук и сосны
Зеленью своею изумрудной,
И потоки гору окружили
Кажется — жилища там бессмертных!
Но владеть бы той страною чудной
Лишь дракону в Куэньлуньских недрах,
Обитающему в горной жиле.
У входа в пещеру стояла каменная плита с выгравированными восемью иероглифами: «Пещера Огненных облаков у горного потока Сухой сосны». Здесь же, размахивая
пиками и мечами, стремительные, словно ветер, духи, играя,
гонялись друг за другом.
— Эй вы! — громко крикнул им Сунь У-кун. — Сейчас же
скажите ващему хозяину, чтобы он отдал нам нашего учителя, Танского монаха, иначе я всех вас уничтожу. Смотрите, передайте все в точности, не то я переверну ваши горы,
а пещеру сравняю с землей.
Духи мигом ринулись в пещеру, плотно закрыв за собой
ворота.
— Беда стряслась, господин, — сообщили они своему
повелителю.
Тут надо вам сказать, что, притащив Трипитаку в пещеру, дух сорвал с него одежду, связал по рукам и ногам
и бросил на задний двор. А затем послал подвластных ему
духов принести чистой воды, вымыть Трипитаку и приготовить из него кушанья. В этот момент как раз и вбежали
перепуганные духи. Прекратив приготовленья к мытью, дух
вышел и спросил, что случилось:
— У пещеры стоит какой-то монах, — сказали духи, —
лицо у него волосатое, и сам он похож на Бога грома. С ним
пришел еще другой монах, с длинной мордой и огромными
ушами. Они требуют, чтобы вы отдали им какого-то Танского монаха, иначе они перевернут горы и сравняют с землей нашу пещеру.
— А, это Сунь У-кун и Чжу Ба-цзе, — выслушав их,
ехидным тоном сказал дух-повелитель. — Разыскали все же
меня. Я схватил их учителя в горах, которые находятся
в ста пятидесяти ли отсюда, как же им удалось найти нашу
пещеру? Велите конюхам подать тележки, — приказал он.
Тут же несколько духов подкатили к пещере пять маленьких тележек и открыли ворота.
Увидев это, Чжу Ба-цзе сказал Сунь У-куну:
— Послушай, брат, а дух, кажется, не на шутку перепугался. Видишь тележки? Он хочет куда-то переселяться.
— Нет, не в этом дело, — отвечал Сунь У-кун. — Ты
лучше посмотри, куда они их ставят.
А духи поставили тележки в том порядке, в каком расположены пять стихий; пятеро из них остались караулить
тележки, а остальные пятеро пошли доложить, что все
готово.
— Ну что, все в порядке? — спросил дух-властелин.
— Все сделано, — отвечали ему духи.
— Принесите мне пику! — сказал он.
Дух, ведающий оружием, приказал двум духам сходить
за пикой, длиной в один чжан восемь чи, со стальным наконечником. Духи выполнили приказ и передали пику
своему правителю. Вращая ею, дух-властитель огромными
шагами двинулся вперед. На нем не было ни шлема, ни
кольчуги. Он вышел босой, в белых штанах, поверх
которых был повязан вышитый боевой фартук.
Казалось, губы в киновари алой,
Лицо как бы осыпано мукой,
А брови, словно месяц молодой,
Но перерезанный стальным кинжалом.
А волосы, как индиго, по тону
И сложены в прическу над челом;
На фартуке расшитом боевом
И фениксу есть место и дракону.
Сравнить бойца с небесных сфер владыкой:
С Ночжа, так он покажется тучней
Из недр пещеры брызнул сноп огней
Прикрытый ими, встал он с грозной пикой.
Как молнии, глаза его сверкали,
А голос был, как громовой раскат.
Уже тысячелетие назад
«Ребенком красным» духа называли.
— Кто вы такие, — загремел он, — и как смеете поднимать здесь шум?
— Почтенный племянник, — с улыбкой отвечал Сунь
У-кун. — Брось свои штучки. Сегодня утром тебе удалось
обмануть нашего учителя. Ты прикинулся несчастным
мальчишкой и заставил его пожалеть тебя. Я терпеливо нес
тебя на своей спине. Но ты все же вызвал ветер и унес нашего учителя. А сейчас ты принял уже совсем другой вид
и снова хочешь обмануть нас. Неужели ты думаешь, что я
не узнал тебя? Брось дурака валять и отдавай поскорей нашего учителя, если хочешь сохранить родственные отношения. Ведь если я что-нибудь сделаю с тобой и об этом узнает
твой отец, он может обвинить меня в том, что я обижаю
маленьких, тогда мне будет стыдно.
Дух не выдержал и стал ругаться:
— Ах ты гнусная обезьяна! Что ты здесь сказки рассказываешь! Какой ты мне родственник! Ишь, какого племянника себе нашел!
— Ты, может, и не знаешь ничего, — сказал на это Сунь
У-кун. — Ведь в тот год, когда я побратался с твоим отцом,
ты был неизвестно где.
— Что за чушь мелет эта обезьяна! — воскликнул дух. —
Ты только подумай, кто ты и кто я! Как же ты мог побрататься с моим отцом?
— Ты, вероятно, не знаешь, — сказал Сунь У-кун, — что
я — Великий Мудрец, равный небу, Сунь У-кун, тот самый,
который пятьсот лет тому назад учинил буйство в небесных
чертогах. До этого я побывал во всех странах света: нет
такого уголка на всех четырех материках, которого бы я не
посетил. В то время я с особым уважением относился
к героям и знаменитостям. Вашего почтенного отца звали
Ню Мо-ван — Князь демонов ада, а прозвище у него было
Великий мудрец, усмиряющий небо. Мы побратались с ним,
и он был моим седьмым братом. Однако я уступил ему и
признал его старшим братом. Моим вторым братом стал
Царь водяных драконов, которого звали Великий мудрец,
переворачивающий море. Третьим братом стал демон —
Царь грифов, по прозвищу Великий мудрец, будоражащий
небо. Царь львов, по прозвищу Великий мудрец, сдвигающий горы, стал моим четвертым братом, Царь обезьян, по
прозвищу Ураган, стал моим пятым братом, Оу-жун-ван, по
прозвищу Великий мудрец, изгоняющий духов, стал моим шестым братом. А я, из-за маленького роста, несмотря на свое
звание Великого Мудреца, равного небу, оказался самым
последним братом. Тебя еще не было на свете, когда мы
все вместе проводили время в веселых забавах.
Однако дух, выслушав Сунь У-куна, не поверил ни единому его слову и замахнулся на него своей пикой. Тут
Сунь У-кун, не спеша, применил один из волшебных способов,
и, избежав удара, взмахнул своим посохом, и стал браниться.
— Ах ты скотина! — кричал он. — Ты, видно, сам не
знаешь, что делаешь! Познакомься-ка с моим посохом!
Однако дух, применив также волшебство, увернулся от
удара.
— Обезьяна ты мерзкая! Ничего ты не понимаешь! Познакомься с моей пикой!
И вот между ними разгорелся бой. Ни о каких родственных отношениях тут не могло быть и речи. Противники
меняли свой облик, пуская в ход волшебство, и наконец
взмыли ввысь и очутились на облаке.
Знаменит был славный Сунь У-кун,
Был искусен демонов владыка.
Посох украшался ободком,
Пламенем заканчивалась пика.
И когда враги вступили в бой,
Вдруг померкло солнце в содроганье,
Тучами весь мир заволокло,
Доносились вопли и рычанье.
В самых оскорбительных словах
Выражались злоба и презренье,
У того — коварство на душе,
У другого — грубость в поведенье.
Был у пики бешеный удар,
Посох же далеко простирался:
Знаменитый всюду Сунь У-кун
Мудрецом Великим назывался
А другому имя — Шань-цай Лан,
И теперь — он дух перерожденный;
Ни один мириться не желал:
Продолжался бой ожесточенный.
Уже двадцать раз схватывались враги, однако все еще
нельзя было сказать, кто из них победит. Чжу Ба-цзе в стороне наблюдал за боем. Он понимал, что хотя дух и не желает сдаваться, он тем не менее способен лишь защищаться,
а не нападать. А Сунь У-кун проделывал своим посохом
настоящие чудеса, ни на шаг не отступая, и все время наседал на духа.
«Плохи мои дела, — думал Чжу Ба-цзе. — Сунь У-кун
может притвориться, что сделал промах, а затем неожиданно нанесет духу смертельный удар. Таким образом я
останусь ни при чем».
Подумав это, Чжу Ба-цзе встряхнулся, взмахнул граблями и, поднявшись в воздух, нанес духу страшный удар.
Дух испугался и бежал с поля боя.
— Догоняй его, догоняй! — закричал Сунь У-кун.
И они вдвоем бросились за духом, преследуя его до самой пещеры. Здесь они увидели, как дух, держа в одной
руке пику, встал на тележку, стоявшую в середине, и свободной рукой дважды ударил себя по носу.
— Смотри-ка, у этого мерзавца ни стыда, ни совести, —
сказал со смехом Чжу Ба-цзе. — Что же это, ты хочешь,
чтобы из носу у тебя потекла кровь, а потом думаешь жаловаться на нас?
Но дух произнес заклинание и выдохнул из себя пламя.
Из его ноздрей повалил густой дым. Тележки запылали.
Волшебник дунул еще несколько раз, и пламя охватило
все вокруг. Казалось, что загорелись даже небо и земля.
— Эй, брат, плохи дела! — крикнул Чжу Ба-цзе. — В таком огне мы наверняка изжаримся. А если добавить приправы, то меня как раз можно будет подавать к столу.
Бежим скорее, пока не поздно!
И, не обращая больше внимания на Сунь У-куна, он с
с криком перемахнул через поток и скрылся из виду. Но
Сунь У-кун не испугался: он произнес заклинание, защищающее от огня, и смело ринулся в бушующее пламя. Увидев приближающегося Сунь У-куна, волшебник дунул еще
несколько раз, и огонь забушевал с новой силой:
Наполняя все пространство жаром,
Бешеное пламя бушевало,
Словно красные шары катились:
Сделалась земля багрово-алой.
Это не был тот огонь, который
Добывал Суй-жэнь усердным треньем,
Не на нем бессмертия пилюли
Лао-цзюнь создал в уединенье.
Не был он огнем, сходящим с неба,
И блуждающим огнем он не был.
Знайте: это был огонь священный,
Мир в огне, раскрытый созерцанью,
Порожденный силой чародейной —
Духов и волшебников созданье.
Пять тележек этих означают
Всех пяти стихий соединенье,
Пять стихий в едином сочетанье
Образуют пламени горенье.
Если печень в Му восходит к жизни,
То и в сердце пламень порождает,
Этот пламень властвует над желчью
И земли стихию побеждает.
Печень сопрягается с землею,
Порождает золото в природе,
Золото становится водою,
В дерево вода духовно входит.
Пламя Самади в своем горенье
Совершает эти превращенья.
Пустоту объемлет светлый пламень,
Над вселенной вспыхнуло блистанье.
Уж давно постиг волшебник тайну,
Как путями самосозерцанья
Вызвать этот пламень чудотворный:
Запад перед ним склонен, покорный.
Охваченный со всех сторон пламенем, Сунь У-кун не мог
отыскать волшебника, он даже не видел дороги, ведущей
в его пещеру. Чтобы спастись, Великий Мудрец вынужден
был выпрыгнуть из пламени. Волшебник наблюдал все это.
Заметив, что Сунь У-кун исчез, он собрал все приспособления, с помощью которых вызывал огонь, и вместе с подвластными ему духами вернулся в пещеру. Они закрыли
каменной глыбой вход, и волшебник, решив, что одержал
победу, приказал устроить пир и велел музыкантам играть.
Все радовались и веселились, однако распространяться об
этом мы не будем.
Вернемся снова к Сунь У-куну. Перепрыгнув через поток
Сухой сосны, он оседлал облако. Вдруг из соснового леса
до него донесся громкий разговор Чжу Ба-цзе и Ша-сэна.
Сунь У-кун подался вперед и крикнул:
— Эй ты, Дурень! Нет у тебя никакого самолюбия! Что ж
ты испугался и сбежал, спасая свою шкуру, а меня бросил на произвол судьбы. Лучше бы ты совсем не ходил со
мной.
— Дорогой брат, — отвечал ему Чжу Ба-цзе. — Не зря
сказал тебе этот дух, что ты не умеешь ни в чем разбираться. Еще в древности говорили: «Тот, кто умеет разобраться в современных событиях, обладает подлинным талантом». Этот дух вовсе не твой родственник, а ты хотел
насильно убедить его в этом. Вот и пришлось ему вступить
с тобой в борьбу и вызвать этот свирепый огонь. Но на тебя
и это не подействовало, тебе обязательно надо было продолжать бой с ним.
— А как, по-твоему, кто из нас обладает более сильным волшебством? — спросил Сунь У-кун.
— Ну, конечно, он уступает тебе, — сказал Чжу Ба-цзе.
— А кто искуснее в бою? — снова спросил Сунь У-кун.
— И тут он не может равняться с тобой, — сказал Чжу
Ба-цзе. — Когда я увидел, что он начинает сдаваться, я
решил помочь тебе. Но потом понял, что дело плохо, и подумал, что лучше скрыться. Однако тут, нарушая законы
природы, он вызвал это адское пламя.
— Нечего было тебе вмешиваться, — сказал Сунь У-кун. —
Еще несколько схваток, и я покончил бы с ним.
И вот, когда они с Чжу Ба-цзе беседовали об искусстве
и ловкости волшебника и об ужасном огне, который он вызвал, Ша-сэн, прислонившись к сосне, надрывался от хохота.
— Ты что смеешься, брат? Может быть, ты знаешь, как
усмирить этого духа или одолеть вызванный им огонь? —
спросил Сунь У-кун. — Ведь дело это касается нас всех. Как
говорится: «С миру по нитке — голому рубашка». Если
усмиришь этого духа и спасешь учителя, половина заслуги
будет принадлежать тебе.
— Ничего я не знаю, — сказал Ша-сэн, — и выловить
духа не могу. А смеюсь над тем, что очень уж вы суетливый
народ.
— Почему же я суетливый? — удивился Сунь У-кун.
— Этот дух уступает тебе по способностям, не так искусен в бою, как ты, и может только вызывать пламя, которое
ты не в силах одолеть. Так вот, послушайся меня и примени против его огня противоядие. Тогда выловить его будет
совсем нетрудно.
— А ведь ты прав, брат, — расхохотался в свою очередь Сунь У-кун. — Мы, конечно, поторопились и забыли об
этом. Надо было водой загасить огонь. Верно! Надо поскорее достать воды, и тогда учитель будет спасен.
— Так и сделаем, — подтвердил Ша-сэн. — Только следует поспешить.
— Вот что, — сказал Сунь У-кун, — вы побудьте здесь и
пока не вступайте в бой, а я тем временем отправлюсь на
Восточное море и выпрошу там отряд драконов. Пусть они
доставят нам воду. Тогда мы победим этот волшебный
огонь и усмирим волшебника.
— Можешь отправляться спокойно, — сказал Чжу Ба-цзе. — Мы все поняли.
И вот наш Великий Мудрец взвился ввысь, оседлал
облако и в один момент очутился у Восточного моря. Ему
некогда было любоваться его красотой и, применив один
из волшебных способов, которыми он владел, наш Мудрец
ринулся в море, рассекая волны. Неожиданно он столкнулся
с дозорным якшей. А тот, увидев Сунь У-куна, опрометью
бросился в Хрустальный дворец и доложил царю Ао-гуану
о прибытии Сунь У-куна. Царь вместе со своими детьми,
внуками и отрядом морских воинов, состоящим из креветок
и крабов, вышел навстречу Великому Мудрецу и пригласил
его во дворец. Когда церемония приветствия была закончена, царь приказал подать чай.
— Не беспокойтесь, — остановил его Сунь У-кун. —
Я пришел к вам по делу. Видите ли, я сопровождаю Танского монаха, который идет на Запад поклониться Будде
и получить у него священные книги. По пути нам попалась
гора около реки Гусунцзянь. В этой горе есть пещера Огненных облаков, а в пещере живет волшебник Красный ребенок,
который известен под прозвищем Великий князь — священный ребенок. Вот он и захватил нашего учителя. Я разыскал
его пещеру и вступил с ним в бой. Но он вызвал такой свирепый огонь, что я не мог устоять и решил во что бы то ни
стало достать воды и победить волшебника. Очень прошу
вас, пошлите, пожалуйста, дождь, который погасит пламя,
вызванное волшебником. Тогда мы сможем спасти учителя.
— Зачем же вы пришли ко мне, Великий Мудрец? —
выслушав его, сказал Царь драконов. — Я не могу послать
вам дождя.
— Как же так? — удивился Сунь У-кун. — Вы ведь Царь
драконов четырех морей. Вам подвластны и дожди и туманы. Кто же может послать дождь, если не вы?
— Дожди действительно мне подвластны, — сказал Царь
драконов, — однако поступать самовольно я не могу. Я должен получить указ Нефритового императора, в котором
будет точно указано, где и когда должен быть дождь
и сколько его должно выпасть. Кроме того, необходимо,
чтобы духи неба, земли и воды написали бумагу, с которой
бы дух Тай-и отправил посланцев, чтобы собрать богов
грома, богиню молнии, богов ветра и облаков. Ведь недаром говорится, что «без облаков даже дракон бессилен».
— Ни ветра, ни облаков, ни грома, ни молнии мне не
надо, — сказал Сунь У-кун. — Мне нужна только вода, чтобы
загасить огонь.
— Может быть, вам они и не нужны, — отвечал Царь драконов, — но я один вам ничем помочь не могу, Если не возражаете, я позову своих братьев.
— А кто же они, ваши братья? — спросил Сунь У-кун.
— Ао-цинь — Царь драконов Южного моря, Ао-жун —
Царь драконов Северного моря, Ао-шунь — Царь драконов
Западного моря.
— Зачем же мне объезжать все эти моря? — сказал
улыбаясь Сунь У-кун. — Лучше уж я обращусь прямо к
Нефритовому императору.
— Да вам, Великий Мудрец, и незачем объезжать все
эти моря, — сказал Царь драконов. — У нас есть металлический барабан и золотой колокол. Стоит нам только ударить
в них, как мои братья тотчас же будут здесь.
— Тогда сделайте это, прошу вас.
Вмиг появились все три царя драконов и стали спрашивать своего старшего брата, зачем он звал их.
— Вот что случилось, братья мои, — отвечал им Царь
драконов. — Ко мне прибыл Великий Мудрец Сунь У-кун и
просит нас послать ему дождь, чтобы покорить волшебника.
Сказав это, он ввел братьев во дворец и представил их
Сунь У-куну. Сунь У-кун еще раз повторил все от начала
до конца и объяснил, зачем ему понадобился дождь. Все
три царя драконов охотно согласились помочь Сунь У-куну
и тотчас же собрали свои войска:
Там были полководцами акулы,
Вели они все войско за собой:
Сомы громадные, разинув пасти,
Бросались первыми в опасный бой.
Начальник карпов толщу вод ворочал
И подымал бурно кипящий вал,
А главный лещ плевался облаками
И ветер на подмогу вызывал.
Глава макрелей ведал охраненьем
И шел с отрядом рыб сторожевых,
Ма-лан могучий, с красными глазами,
Вел с юга храбрых воинов своих;
А с Запада вел Бо-военачальник
В кольчугах черных северный отряд;
Осетр был полководцем середины,
Но доблесть украшала всех солдат.
Юань Шу-ми — морская черепаха —
В хитросплетеньях первою была,
И Гуй Сян-гун — морская черепаха —
Расчетливой и умною слыла.
И ящерица мудрая морская
Прославилась повсюду — То Чэн-сян,
И черепаха Бе Цзун-жун, которой
Был дар сообразительности дан.
Ходили боком крабы и вертели
Клешнями наподобие мечей,
Креветки же натягивали луки,
Подскакивая в ярости своей.
И сом, носивший звание вай-лана,
Проверил списки воинские сам
И сделал перекличку всем драконам,
Нырявшим и скакавшим по волнам.
Тут Мудрец Великий, равный небу,
С четырех морей созвал драконов,
Чтоб ужасной избежать беды.
Слишком труден путь был Трипитаки —
Приходилось в долг просить воды.
Чтоб залить огонь, в мирах зажженный,
Согласились помогать драконы.
Итак, Сунь У-кун во главе драконьего войска отправился в
обратный путь. Вскоре они прибыли к горе, где жил волшебник.
— Сколько хлопот я доставил вам, заставив проделать
такой большой путь, — извиняясь, сказал Царю драконов Сунь
У-кун. — Вот тут и живет волшебник. Вы пока оставайтесь в
воздухе и постарайтесь ничем не выдать своего присутствия.
Я начну с ним бой один на один. Если мне удастся одержать
победу, вам не придется затруднять себя. Если я потерплю
поражение, все равно в бой не вступайте. Но как только он
вызовет огонь и вы услышите мой зов, тут же посылайте
дождь.
Царь драконов согласился. Сунь У-кун спустился на землю
и, войдя в лес, окликнул Чжу Ба-цзе и Ша-сэна.
— Ты почему так быстро вернулся? — спросил Чжу Ба-цзе. — Ну что, удалось позвать Царя драконов?
— Все три царя уже здесь, — отвечал Сунь У-кун. — Вы
никуда не уходите и следите, как бы не промокли вещи: может
быть страшный ливень. А я сейчас снова вызову волшебника на
бой.
— Смотри, брат, будь осторожен, — напутствовал его Ша-сэн. — А за нас не беспокойся.
Сунь У-кун перепрыгнул горный поток и, подойдя к пещере,
стал требовать, чтобы ему открыли. Духи-охранники тотчас же
бросились к своему повелителю.
— Сунь У-кун снова явился, — сообщили они.
Волшебник поднял голову и с усмешкой сказал:
— Видимо, эту обезьяну огонь не берет. Но, на сей раз я
не успокоюсь до тех пор, пока у нее не сгорит вся кожа и не
изжарится мясо.
С этими словами он вскочил на ноги, схватил свою пику и,
приказав слугам выкатить огненные тележки, вышел из пещеры.
— Ты зачем опять явился? — спросил он Сунь У-куна.
— Отдай моего учителя, — последовал ответ.
— Ну что за бестолковая обезьяна! — крикнул волшебник — Для тебя Танский монах — учитель, а для меня — всего-навсего хорошая закуска. Неужели ты думаешь, что я отдам
его? И не помышляй об этом!
Эти слова привели Сунь У-куна в бешенство. Размахнувшись своим посохом, он готов уже был нанести страшный удар
по голове волшебника. Однако ют отразил удар своей пикой
с огненным наконечником. И между ними снова разгорелся
бой, который по своей силе намного превзошел предыдущий.
Гнев распирал волшебника утробу;
Царь обезьян питал такую ж злобу.
Тот Танского монаха хочет съесть,
А этот защищает жизнь и честь —
Чувств родственных они уже не знали,
Друг другу ничего не уступали.
Один хотел глумиться над врагом,
И даже кожу драть с него живьем,
Другой же в этом грозном поединке
Хотел врага изрезать для начинки.
И были оба в храбрости равны,
И оба одинаково сильны.
И пика смело посох отражала,
Но и отпор у посоха встречала.
Раз двадцать этот бой бесплодным был,
И равенство доказывалось сил.
Схватившись раз двадцать с Сунь У-куном, волшебник почувствовал, что таким образом ему противника не одолеть.
Тогда он сделал несколько ложных выпадов пикой и, выскочив
с поля боя, как и в первый раз, дважды ударил себя по носу.
В тот же миг из его рта и глаз вырвалось пламя. Одновременно из стоявших около пещеры огненных тележек тоже
взметнулось пламя. В этот момент Сунь У-кун повернулся и
крикнул:
— Царь драконов, где ты?
В ответ на зов Сунь У-куна полил отчаянный ливень.
Вода летела с шумом вниз,
Стеной сплошною — в бездну:
Вода летела с шумом вниз,
Как с неба ливень звездный;
Как будто целый океан
Вверх дном перевернули,
Всю необъятность вод морских
И — на землю плеснули.
Вода летела с шумом вниз,
Но каплями сначала,
А капля каждая — в кулак,
И вдруг — загрохотала,
И хлынула, и полилась
Из мисок и кувшинов,
Вода зеленая, как пух
На головах утиных.
И вот земля уже в воде.
И небо не лазурно,
На тысячу поднявшись чжан,
Вода вскипела бурно.
И тысячи потоков вниз
Серебряных упали,
Уже места слиянья рек
Наметятся едва ли.
И слили горные ручьи
Все тысячи извилин...
Драконов драгоценный дар
Был чуден и обилен.
Монаху Танскому помочь
В беде они желали.
Казалось, с неба Млечный Путь
Драконы низвергали.
Но как ни бушевала, как ни бурлила вода, она не могла
загасить волшебного огня. Дело в том, что дождь, посланный
Царем драконов, мог загасить только простой огонь. Но разве
в силах он был победить священный огонь Самади, вызванный волшебником. Он только усиливал этот огонь, и чем сильнее лил дождь, тем больше разгоралось пламя.
«Попробую-ка я произнести заклинание и войду в огонь», —
подумал Сунь У-кун и, размахивая посохом, ринулся в огонь,
чтобы найти и уничтожить волшебника.
Однако волшебник заметил приближающегося к нему Сунь
У-куна и выдохнул прямо ему в лицо облако дыма. Сунь
У-кун отвернулся. От едкого дыма перед глазами у него пошли
искры, и он не мог удержать слез, полившихся ручьем. Здесь
надо вам сказать, что Великий Мудрец, которому не страшен
был огонь, очень боялся дыма. Еще давно, когда он в небесных
чертогах учинил буйство и Лао-цзюнь поместил его в свою
печь, к счастью, Сунь У-куну удалось забраться в отделение
под пятой диаграммой, соответствующей ветру, и там он чувствовал себя совершенно спокойно: огонь не действовал на
него. Однако ветер нанес на него тучи дыма, отчего глаза его
сильно пострадали и сделались огненно-золотистыми. Вот
почему он до сих пор боялся дыма.
Волшебник еще раз выдохнул облако дыма. Этого Сунь
У-кун не мог вынести и, взмыв на облако, бежал с поля боя.
Тогда волшебник собрал все свои доспехи и удалился в пещеру. Великий Мудрец со всех сторон был охвачен пламенем
и дымом. Чтобы спастись от огня, Сунь У-кун ринулся в воды
горного потока. Он не знал, что от соприкосновения с холодной водой его жар устремится внутрь, к сердцу и все три
души расстанутся с телом. Увы! Воздух заложил ему грудь,
язык стал холодным и души, покинув бренное тело, отлетели
прочь.
Увидев это с высоты, цари драконов тотчас же приостановили ливень.
— Эй, вы! Повелитель водных небесных сил и главный церемониймейстер!— громко закричали они. — Хватит вам прятаться, выходите скорее из леса и разыскивайте вашего брата.
Когда Чжу Ба-цзе и Ша-сэн услышали, что их называют
именами, пожалованными им на небе, они быстро отвязали
коня и, захватив вещи, поспешили выйти из леса. Не обращая
внимания на грязь и слякоть, они отправились на поиски.
Вдруг они увидели в стремительном потоке воды человека, которого несло по волнам. Ша-сэн, как был в одежде, бросился
прямо в воду. Выловив труп, он вытащил его на берег, и тут они
увидели, что это был не кто иной, как Сунь У-кун. Увы! Ноги
и руки его были скрючены, тело — холодно, как лед.
— Дорогой брат, — молвил Ша-сэн, не в силах сдержать
хлынувшие из глаз слезы. — Что же это такое! Ты, кому суждено жить вечно, должен был погибнуть в расцвете лет.
— Перестань плакать, брат, — с усмешкой сказал Чжу Ба-цзе. — Эта обезьяна только притворяется мертвой, чтобы попугать нас. Пощупай его, дышит он или нет?
— Он совершенно холодный, — отвечал Ша-сэн. — Да если
бы и теплилась в нем жизнь, разве смогли бы мы оживить его?
— Он обладает способностью семидесяти двух превращений, значит у него семьдесят две жизни, — сказал Чжу Ба-цзе. — Ну-ка, отойди. Я посмотрю, что с ним такое.
Ша-сэн посторонился, а Чжу Ба-цзе подошел, подсунул
под него голову и поднял Сунь У-куна. Затем он подтолкнул
ноги, согнул их в коленях и усадил его. Далее он стал растирать Сунь У-куну руки, и постепенно они согрелись. Осмотрел
все семь отверстий и применил буддийское растирание.
Дело в том, что у Сунь У-куна под действием холодной
воды остановилось дыхание. И вот сейчас, когда Чжу Ба-цзе
стал растирать его, воздух сразу же проник через три перегородки, затем пошел в голову и с силой вырвался через
рот и ноздри.
— Учитель! — произнес Сунь У-кун, приходя в себя.
— Почтенный брат! — воскликнул Ша-сэн, — ты всю жизнь
свою отдал учителю и даже теперь, когда жизнь покинула
тебя, его имя не сходит с твоих уст. Очнись, мы здесь, с тобой!
— Вы со мной, мои братья? — спросил Сунь У-кун, широко
раскрыв глаза. — Я проиграл.
— Ты только что был мертв, — сказал с усмешкой Чжу Ба-цзе. — Я вернул тебя к жизни, а ты даже не поблагодаришь
меня.
Тут Сунь У-кун поднялся и спросил:
— А где братья-драконы?
— Мы здесь и ждем ваших распоряжений, — раздался голос с высоты.
— Я доставил вам много хлопот, заставил проделать такой
дальний путь, а сам так и не сумел добиться успеха. Прошу
вас, возвращайтесь к себе. Когда-нибудь я отблагодарю вас
за вашу услугу.
После этого цари драконов во главе своего водного войска
торжественно возвратились домой, однако распространяться об
этом мы не будем.
Поддерживая Сунь У-куна, Ша-сэн проводил его в сосновый лес и усадил под деревом. Через некоторое время Сунь
У-кун немного успокоился, однако не мог сдержать слез, которые текли по его щекам.
— Учитель наш! — воскликнул он:
Год я помню тот, когда учитель
Ганское покинул государство,
Спас меня он у горы высокой,
Где беда моя была безмерна.
Через реки он прошел и горы,
Злобных духов испытал коварство,
Вместе с ним и я терпел страданья,
Жертвуя собой с любовью верной.
— Почтенный брат мой, не нужно отчаиваться, — выслушав
его, сказал Ша-сэн. — Мы уже все обдумали и решили попросить войска, чтобы спасти нашего учителя.
— У кого же вы их попросите? — спросил Сунь У-кун.
— Когда бодисатва давала нам свои напутствия и велела
сопровождать Танского монаха, она говорила, что мы можем
обращаться за помощью и к небу, и к земле — нигде нам но
откажут. Куда же нам сейчас обратиться.
— Мне вспоминается то время, когда я учинил буйство в
небесных чертогах, — сказал Сунь У-кун. — Все небесные силы
не в состоянии были справиться со мной. Но этот дух необыкновенно силен и победить его может лишь тот, кто еще сильнее.
Ни небесные силы, ни духи земли не помогут. Необходимо
обратиться за помощью к бодисатве Гуаньинь. Но вот беда,
я чувствую себя совершенно разбитым, у меня ноют ноги, и я
не в состоянии совершить прыжок в облака.
— Ты скажи только, что нужно делать, и я отправлюсь
к бодисатве, — сказал тут Чжу Ба-цзе.
— Ну что ж, — сразу повеселел Сунь У-кун. — Отправляйся
ты. Только смотри, когда увидишь бодисатву, не гляди ей
прямо в лицо, а склонись и приветствуй ее поклонами. Когда
она начнет спрашивать тебя, назови место, где мы находимся,
скажи, как зовут волшебника, и обратись к бодисатве
с просьбой помочь спасти нашего учителя. Если она согласится, то волшебник наверняка будет усмирен.
Внимательно выслушав Сунь У-куна, Чжу Ба-цзе взлетел
в облака и устремился на юг.
Между тем волшебник, владелец пещеры, вернувшись к
себе, был очень доволен своей победой.
— Ну, детки, — радостно сказал он, — Сунь У-кун потерпел
поражение. Он, правда, остался жив, но сознание все же потерял. Эх! Боюсь только, что он призовет на помощь еще какие-нибудь войска. Откройте-ка ворота, да поживее, я посмотрю, к кому он собирается обратиться.
Воины открыли ворота, и волшебник поднялся ввысь.
Оглядевшись, он увидел, что Чжу Ба-цзе отправился на юг, и
сразу понял, что тот направился к бодисатве Гуаньинь. Тогда
он поспешно спустился на своем облаке вниз и крикнул:
— Ну-ка, детки! Найдите мой кожаный мешок. Давно я им
не пользовался. Боюсь, что веревки стали непрочны, смените
их и положите мешок у вторых ворот. Я постараюсь обмануть
Чжу Ба-цзе, притащу его сюда и посажу в мешок. Там он у
меня сварится, и я отдам его вам в награду за ваши труды.
Здесь надо вам сказать, что у этого волшебника был кожаный мешок, при помощи которого он мог выполнить любое
желание. Воины достали этот мешок, сменили веревки и положили его у входа в пещеру. Однако распространяться об этом
мы не будем.
Волшебник поселился в этих местах давно и хорошо знал
здесь каждый уголок. Был ему, конечно, известен и кратчайший путь к Южному морю. Этим путем он и отправился. Он
быстро нагнал Чжу Ба-цзе и, устроившись на высоком утесе,
принял вид бодисатвы Гуаньинь.
И вот наш Дурень неожиданно увидел перед собой бодисатву. Откуда было знать ему, что перед ним волшебник, принявший облик бодисатвы. Остановив свое облако, Дурень опустился на землю и, низко кланяясь, сказал:
— Милостивая бодисатва, прими мой поклон.
— Почему ты покинул Танского монаха и явился ко мне? —
спросил волшебник.
— Нам с учителем по дороге встретилась пещера Огненных облаков у потока Сухой сосны, — отвечал Чжу Ба-цзе, —
в которой живет волшебник Красный ребенок. Этот волшебник
захватил нашего учителя, но я и мои братья разыскали его и
вступили с ним в бой. Тогда он вызвал огонь, и мы не устояли.
Во втором бою нам помогал Царь драконов. Он послал ливень,
но и ливень оказался бессильным против огня, вызванного волшебником. Наш старший брат Сунь У-кун пострадал от этого
пламени и теперь не в состоянии даже двигаться. Вот он и
послал меня к вам, милостивая бодисатва, просить вашей помощи. Явите милосердие и спасите нашего учителя от беды.
— Властитель пещеры Огненных облаков зря не губит
людей. Вы, вероятно, чем-то оскорбили его.
— Я не оскорблял его, — отвечал Чжу Ба-цзе. — Это мой
брат Сунь У-кун. Волшебник принял образ мальчика и повис
на дереве, чтобы обмануть нашего учителя и вызвать его жалость. А учитель наш, человек добросердечный, велел мне
снять мальчика с дерева, а моему старшему брату приказал
нести его на себе. Но мой брат бросил его на землю. Тогда
волшебник вызвал ветер и похитил нашего учителя.
— Ну ладно, встань, — сказал волшебник, — и пойдем
вместе со мной к этому волшебнику. Я помогу тебе. А ты воздашь волшебнику должные почести, извинишься перед ним и
попросишь его освободить твоего учителя.
— Милостивая бодисатва, если вы поможете вернуть нам
учителя, то я согласен поклониться волшебнику.
— Следуй за мной, — повторил волшебник.
И Дурень, ничего не подозревая, последовал за волшебником. Он не пошел к Южному морю, а по старой дороге отправился к пещере Огненных облаков.
— Не бойся, входи, — сказал волшебник, — здешний хозяин — мой старый друг.
Дурень послушно следовал за мнимой Гуаньинь. Но не
успел он войти в пещеру, как целая толпа духов набросилась
на него и втолкнула в мешок. Крепко завязав мешок веревками, духи подвесили Чжу Ба-цзе к балке. Тут волшебник
принял свой настоящий вид и уселся посредине зала.
— Чжу Ба-цзе, — сказал он, — мало того, что ты решился
сопровождать Танского монаха, но ты еще отважился отправиться к бодисатве просить, чтобы она усмирила меня? Какими
же способностями ты обладаешь? Ты раскрой как следует глаза и посмотри. Неужели ты не видишь, что перед тобой Великий князь — священный ребенок. Вот сейчас ты попал в мои
руки и дней через пять сваришься. Отличная будет закуска
для моих деток!
— Ах ты грязная тварь! — выслушав его, стал ругаться
Чжу Ба-цзе. — До чего же ты бесстыжий! Обманом тебе удалось завлечь меня сюда. Но попробуйте, съешьте меня, у вас
у всех распухнут головы, и вы подохнете от небесного мора.
Оставаясь в мешке, Чжу Ба-цзе не переставал браниться
и кричать. Однако оставим его пока и вернемся к Сунь У-куну
и Ша-сэну. Они сидели и беседовали, как вдруг в нос им ударило какое-то зловоние.
— Плохи дела, — сказал Сунь У-кун, громко чихнув. —
Не иначе как Чжу Ба-цзе сбился с дороги.
— Что же, он не может у кого-нибудь спросить? — удивился Ша-сэн.
— Возможно, что он встретился с каким-нибудь волшебником, — сказал Сунь У-кун.
— Тогда он вернулся бы к нам.
— Все это не так просто, — сказал Сунь У-кун. — Ты побудь
пока здесь, а я перепрыгну через поток и разузнаю, что случилось.
— Да ведь у тебя все болит, — сказал Ша-сэн. — Попадешься еще в лапы к этому волшебнику. Дай лучше я схожу.
— У тебя ничего не выйдет, — сказал Сунь У-кун. — Я сам
пойду.
И вот наш замечательный Сунь У-кун, стиснув от боли
зубы и размахивая посохом, переправился через горный поток
и подошел к пещере Огненных облаков.
— Эй ты, негодяй! — крикнул Сунь У-кун.
Стражи ринулись в пещеру и доложили своему господину,
что Сунь У-кун снова явился.
— Схватить его! — приказал волшебник.
Толпа духов с мечами и пиками в руках в тот же миг вылетела из пещеры. С криками: «Держи, хватай!» — они бросились на Сунь У-куна.
Сунь У-кун не рискнул вступить с ними в бой, так как был
в полном изнеможении. Он быстро скрылся, произнес: «Изменись!» — и тотчас же превратился в узел с вещами. Вернувшись к своему властелину, духи доложили ему:
— Сунь У-кун, услышав наш боевой клич, до того перепугался, что бежал и даже потерял свой узел с вещами.
— Я думаю, что ничего ценного в этом узле нет, — сказал
с улыбкой волшебник. — Разве что какой-нибудь рваный монашеский балахон да старая шляпа. Принесите-ка его сюда,
разорвите, постирайте и используйте на заплаты.
Один из духов поспешил выполнить приказ и внес узел,
даже и не подозревая, что несет на себе Сунь У-куна.
«Вот и замечательно», — подумал Сунь У-кун.
Дух внес его в пещеру и, не раздумывая, положил на пол.
И тут наш чудесный Сунь У-кун совершил еще одно превращение. Он выдернул у себя волосок и, дунув на него волшебным дыханием, превратил в точную копию узла. Сам же он
принял вид мухи и уселся на дверной косяк. Тут вдруг он
услышал какие-то стоны, похожие на хрюканье. Однако Сунь
У-кун никак не мог понять, откуда они доносятся. Сунь У-кун,
жужжа, стал летать, разыскивая Чжу Ба-цзе, и обнаружил,
что тот висит на балке в кожаном мешке. Тогда Сунь У-кун
уселся на мешок и тут услышал отчаянную брань Чжу Ба-цзе.
— Кто бы ты ни был, пусть даже злой дух, но как ты
посмел принять вид бодисатвы Гуаньинь и обманом вернуть
меня обратно? Мало того, что ты подвесил меня к этой балке,
так еще грозишься, что съешь меня.
«Этот Дурень, хоть и попался, — усмехаясь подумал Сунь
У-кун, — однако не падает духом. Ну, а с волшебником я все
равно расправлюсь. Иначе гнев мой не найдет себе выхода».
Он хотел помочь Чжу Ба-цзе освободиться из мешка, но в
зтот момент вдруг услышал голос волшебника.
— Где сейчас шесть доблестных полководцев?
И в тот же миг перед ним предстали шесть его самых умных и самых любимых духов. Он пожаловал им звание доблестных полководцев. У каждого из них было свое имя. Одного
звали — Туман среди туч, другого — Тучи среди тумана, третьего — Быстрый, как молния, четвертого — Стремительный,
как вихрь, пятого — Раздувающий пламя, и шестого — Бушующий, как пламя.
Все они преклонили колени перед своим господином.
— Знаете ли вы, где живет старый царь? — спросил их
волшебник.
— Знаем, — отвечали они.
— Сейчас же отправляйтесь к нему и пригласите его сюда.
Скажите, что я поймал Танского монаха, собираюсь изжарить
его и угостить отца, чтобы он обрел бессмертие.
Получив приказ, духи ринулись из пещеры. А Сунь У-кун,
жужжа, полетел вслед за ними.
Если вам интересно узнать, что дальше случилось с духами,
прочитайте следующую главу.