БЕЛАРУСЬ
ВЕНГРИЯ
ИЗРАИЛЬ
КАЗАХСТАН
КАНАДА
КИТАЙ
КЫРГЫЗСТАН
ЛАТВИЯ
ЛИТВА
МОЛДОВА
НОРВЕГИЯ
ОАЭ
ПРИДНЕСТРОВЬЕ
РОССИЯ
СЛОВАКИЯ
США
УКРАИНА
ЭСТОНИЯ
Главная
Тех. поддержка сайта

Главная страница
 



ЧЖУН ЮАНЬ ЦИГУН
 
Все новости Начинающим Практикующим Материалы Поиск на сайте Контакты


ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ



рассказывающая о том, как беспокойная обезьяна была покорена огнем и как Чжу Ба-цзе был захвачен волшебником

Когда человек забывает внезапно
О зле и добре размышленья,
Тогда от него отступают заботы
О славе и уничиженье.
Когда же бестрепетно света и мрака
Он смену приемлет смиренно,
То пищей простою, питьем своим скудным
Доволен и сыт неизменно.
Поистине ясно — покой человеку
Приносит всегда созерцанье.
Когда ж происходит в душе омраченье,
То бесов сильней обстоянье.
Но если пять жизненных правил нарушить
То храмы обрушатся эти:
Так чувствует тело томительный холод,
Когда подымается ветер.

Итак, Сунь У-кун и Чжу Ба-цзе расстались с Ша-сэном и, перепрыгнув через горный поток Сухой сосны, очутились возле удивительной скалы. Здесь они действительно увидели пещеру, которая показалась им необычной.

Император шел тропинкой древней;
Темною была она, пустынной,
Но лучей прорвавшихся сквозь тучи,
Над потоком яркое сиянье,
В чаще — звуки песни журавлиной,
Сладких орхидей благоуханье.
Мост, рождавший мысли о бессмертье,
Крики обезьян и птичье пенье...
В сизой дымке плавают откосы,
На камнях — ползучие растенья,
Ширмами поставлены утесы.
Феникса манят бамбук и сосны
Зеленью своею изумрудной,
И потоки гору окружили
Кажется — жилища там бессмертных!
Но владеть бы той страною чудной
Лишь дракону в Куэньлуньских недрах,
Обитающему в горной жиле.

У входа в пещеру стояла каменная плита с выгравированными восемью иероглифами: «Пещера Огненных облаков у горного потока Сухой сосны». Здесь же, размахивая пиками и мечами, стремительные, словно ветер, духи, играя, гонялись друг за другом.

— Эй вы! — громко крикнул им Сунь У-кун. — Сейчас же скажите ващему хозяину, чтобы он отдал нам нашего учителя, Танского монаха, иначе я всех вас уничтожу. Смотрите, передайте все в точности, не то я переверну ваши горы, а пещеру сравняю с землей.

Духи мигом ринулись в пещеру, плотно закрыв за собой ворота.

— Беда стряслась, господин, — сообщили они своему повелителю.

Тут надо вам сказать, что, притащив Трипитаку в пещеру, дух сорвал с него одежду, связал по рукам и ногам и бросил на задний двор. А затем послал подвластных ему духов принести чистой воды, вымыть Трипитаку и приготовить из него кушанья. В этот момент как раз и вбежали перепуганные духи. Прекратив приготовленья к мытью, дух вышел и спросил, что случилось:

— У пещеры стоит какой-то монах, — сказали духи, — лицо у него волосатое, и сам он похож на Бога грома. С ним пришел еще другой монах, с длинной мордой и огромными ушами. Они требуют, чтобы вы отдали им какого-то Танского монаха, иначе они перевернут горы и сравняют с землей нашу пещеру.

— А, это Сунь У-кун и Чжу Ба-цзе, — выслушав их, ехидным тоном сказал дух-повелитель. — Разыскали все же меня. Я схватил их учителя в горах, которые находятся в ста пятидесяти ли отсюда, как же им удалось найти нашу пещеру? Велите конюхам подать тележки, — приказал он.

Тут же несколько духов подкатили к пещере пять маленьких тележек и открыли ворота.

Увидев это, Чжу Ба-цзе сказал Сунь У-куну:

— Послушай, брат, а дух, кажется, не на шутку перепугался. Видишь тележки? Он хочет куда-то переселяться.

— Нет, не в этом дело, — отвечал Сунь У-кун. — Ты лучше посмотри, куда они их ставят.

А духи поставили тележки в том порядке, в каком расположены пять стихий; пятеро из них остались караулить тележки, а остальные пятеро пошли доложить, что все готово.

— Ну что, все в порядке? — спросил дух-властелин.

— Все сделано, — отвечали ему духи.

— Принесите мне пику! — сказал он.

Дух, ведающий оружием, приказал двум духам сходить за пикой, длиной в один чжан восемь чи, со стальным наконечником. Духи выполнили приказ и передали пику своему правителю. Вращая ею, дух-властитель огромными шагами двинулся вперед. На нем не было ни шлема, ни кольчуги. Он вышел босой, в белых штанах, поверх которых был повязан вышитый боевой фартук.

Казалось, губы в киновари алой,
Лицо как бы осыпано мукой,
А брови, словно месяц молодой,
Но перерезанный стальным кинжалом.
А волосы, как индиго, по тону
И сложены в прическу над челом;
На фартуке расшитом боевом
И фениксу есть место и дракону.
Сравнить бойца с небесных сфер владыкой:
С Ночжа, так он покажется тучней
Из недр пещеры брызнул сноп огней
Прикрытый ими, встал он с грозной пикой.
Как молнии, глаза его сверкали,
А голос был, как громовой раскат.
Уже тысячелетие назад
«Ребенком красным» духа называли.

— Кто вы такие, — загремел он, — и как смеете поднимать здесь шум?

— Почтенный племянник, — с улыбкой отвечал Сунь У-кун. — Брось свои штучки. Сегодня утром тебе удалось обмануть нашего учителя. Ты прикинулся несчастным мальчишкой и заставил его пожалеть тебя. Я терпеливо нес тебя на своей спине. Но ты все же вызвал ветер и унес нашего учителя. А сейчас ты принял уже совсем другой вид и снова хочешь обмануть нас. Неужели ты думаешь, что я не узнал тебя? Брось дурака валять и отдавай поскорей нашего учителя, если хочешь сохранить родственные отношения. Ведь если я что-нибудь сделаю с тобой и об этом узнает твой отец, он может обвинить меня в том, что я обижаю маленьких, тогда мне будет стыдно.

Дух не выдержал и стал ругаться:

— Ах ты гнусная обезьяна! Что ты здесь сказки рассказываешь! Какой ты мне родственник! Ишь, какого племянника себе нашел!

— Ты, может, и не знаешь ничего, — сказал на это Сунь У-кун. — Ведь в тот год, когда я побратался с твоим отцом, ты был неизвестно где.

— Что за чушь мелет эта обезьяна! — воскликнул дух. — Ты только подумай, кто ты и кто я! Как же ты мог побрататься с моим отцом?

— Ты, вероятно, не знаешь, — сказал Сунь У-кун, — что я — Великий Мудрец, равный небу, Сунь У-кун, тот самый, который пятьсот лет тому назад учинил буйство в небесных чертогах. До этого я побывал во всех странах света: нет такого уголка на всех четырех материках, которого бы я не посетил. В то время я с особым уважением относился к героям и знаменитостям. Вашего почтенного отца звали Ню Мо-ван — Князь демонов ада, а прозвище у него было Великий мудрец, усмиряющий небо. Мы побратались с ним, и он был моим седьмым братом. Однако я уступил ему и признал его старшим братом. Моим вторым братом стал Царь водяных драконов, которого звали Великий мудрец, переворачивающий море. Третьим братом стал демон — Царь грифов, по прозвищу Великий мудрец, будоражащий небо. Царь львов, по прозвищу Великий мудрец, сдвигающий горы, стал моим четвертым братом, Царь обезьян, по прозвищу Ураган, стал моим пятым братом, Оу-жун-ван, по прозвищу Великий мудрец, изгоняющий духов, стал моим шестым братом. А я, из-за маленького роста, несмотря на свое звание Великого Мудреца, равного небу, оказался самым последним братом. Тебя еще не было на свете, когда мы все вместе проводили время в веселых забавах.

Однако дух, выслушав Сунь У-куна, не поверил ни единому его слову и замахнулся на него своей пикой. Тут Сунь У-кун, не спеша, применил один из волшебных способов, и, избежав удара, взмахнул своим посохом, и стал браниться.

— Ах ты скотина! — кричал он. — Ты, видно, сам не знаешь, что делаешь! Познакомься-ка с моим посохом!

Однако дух, применив также волшебство, увернулся от удара.

— Обезьяна ты мерзкая! Ничего ты не понимаешь! Познакомься с моей пикой!

И вот между ними разгорелся бой. Ни о каких родственных отношениях тут не могло быть и речи. Противники меняли свой облик, пуская в ход волшебство, и наконец взмыли ввысь и очутились на облаке.

Знаменит был славный Сунь У-кун,
Был искусен демонов владыка.
Посох украшался ободком,
Пламенем заканчивалась пика.
И когда враги вступили в бой,
Вдруг померкло солнце в содроганье,
Тучами весь мир заволокло,
Доносились вопли и рычанье.
В самых оскорбительных словах
Выражались злоба и презренье,
У того — коварство на душе,
У другого — грубость в поведенье.
Был у пики бешеный удар,
Посох же далеко простирался:
Знаменитый всюду Сунь У-кун
Мудрецом Великим назывался
А другому имя — Шань-цай Лан,
И теперь — он дух перерожденный;
Ни один мириться не желал:
Продолжался бой ожесточенный.

Уже двадцать раз схватывались враги, однако все еще нельзя было сказать, кто из них победит. Чжу Ба-цзе в стороне наблюдал за боем. Он понимал, что хотя дух и не желает сдаваться, он тем не менее способен лишь защищаться, а не нападать. А Сунь У-кун проделывал своим посохом настоящие чудеса, ни на шаг не отступая, и все время наседал на духа.

«Плохи мои дела, — думал Чжу Ба-цзе. — Сунь У-кун может притвориться, что сделал промах, а затем неожиданно нанесет духу смертельный удар. Таким образом я останусь ни при чем».

Подумав это, Чжу Ба-цзе встряхнулся, взмахнул граблями и, поднявшись в воздух, нанес духу страшный удар.

Дух испугался и бежал с поля боя.

— Догоняй его, догоняй! — закричал Сунь У-кун.

И они вдвоем бросились за духом, преследуя его до самой пещеры. Здесь они увидели, как дух, держа в одной руке пику, встал на тележку, стоявшую в середине, и свободной рукой дважды ударил себя по носу.

— Смотри-ка, у этого мерзавца ни стыда, ни совести, — сказал со смехом Чжу Ба-цзе. — Что же это, ты хочешь, чтобы из носу у тебя потекла кровь, а потом думаешь жаловаться на нас?

Но дух произнес заклинание и выдохнул из себя пламя. Из его ноздрей повалил густой дым. Тележки запылали. Волшебник дунул еще несколько раз, и пламя охватило все вокруг. Казалось, что загорелись даже небо и земля.

— Эй, брат, плохи дела! — крикнул Чжу Ба-цзе. — В таком огне мы наверняка изжаримся. А если добавить приправы, то меня как раз можно будет подавать к столу. Бежим скорее, пока не поздно!

И, не обращая больше внимания на Сунь У-куна, он с с криком перемахнул через поток и скрылся из виду. Но Сунь У-кун не испугался: он произнес заклинание, защищающее от огня, и смело ринулся в бушующее пламя. Увидев приближающегося Сунь У-куна, волшебник дунул еще несколько раз, и огонь забушевал с новой силой:

Наполняя все пространство жаром,
Бешеное пламя бушевало,
Словно красные шары катились:
Сделалась земля багрово-алой.
Это не был тот огонь, который
Добывал Суй-жэнь усердным треньем,
Не на нем бессмертия пилюли
Лао-цзюнь создал в уединенье.
Не был он огнем, сходящим с неба,
И блуждающим огнем он не был.
Знайте: это был огонь священный,
Мир в огне, раскрытый созерцанью,
Порожденный силой чародейной —
Духов и волшебников созданье.
Пять тележек этих означают
Всех пяти стихий соединенье,
Пять стихий в едином сочетанье
Образуют пламени горенье.
Если печень в Му восходит к жизни,
То и в сердце пламень порождает,
Этот пламень властвует над желчью
И земли стихию побеждает.
Печень сопрягается с землею,
Порождает золото в природе,
Золото становится водою,
В дерево вода духовно входит.
Пламя Самади в своем горенье
Совершает эти превращенья.
Пустоту объемлет светлый пламень,
Над вселенной вспыхнуло блистанье.
Уж давно постиг волшебник тайну,
Как путями самосозерцанья
Вызвать этот пламень чудотворный:
Запад перед ним склонен, покорный.

Охваченный со всех сторон пламенем, Сунь У-кун не мог отыскать волшебника, он даже не видел дороги, ведущей в его пещеру. Чтобы спастись, Великий Мудрец вынужден был выпрыгнуть из пламени. Волшебник наблюдал все это. Заметив, что Сунь У-кун исчез, он собрал все приспособления, с помощью которых вызывал огонь, и вместе с подвластными ему духами вернулся в пещеру. Они закрыли каменной глыбой вход, и волшебник, решив, что одержал победу, приказал устроить пир и велел музыкантам играть. Все радовались и веселились, однако распространяться об этом мы не будем.

Вернемся снова к Сунь У-куну. Перепрыгнув через поток Сухой сосны, он оседлал облако. Вдруг из соснового леса до него донесся громкий разговор Чжу Ба-цзе и Ша-сэна.

Сунь У-кун подался вперед и крикнул:

— Эй ты, Дурень! Нет у тебя никакого самолюбия! Что ж ты испугался и сбежал, спасая свою шкуру, а меня бросил на произвол судьбы. Лучше бы ты совсем не ходил со мной.

— Дорогой брат, — отвечал ему Чжу Ба-цзе. — Не зря сказал тебе этот дух, что ты не умеешь ни в чем разбираться. Еще в древности говорили: «Тот, кто умеет разобраться в современных событиях, обладает подлинным талантом». Этот дух вовсе не твой родственник, а ты хотел насильно убедить его в этом. Вот и пришлось ему вступить с тобой в борьбу и вызвать этот свирепый огонь. Но на тебя и это не подействовало, тебе обязательно надо было продолжать бой с ним.

— А как, по-твоему, кто из нас обладает более сильным волшебством? — спросил Сунь У-кун.

— Ну, конечно, он уступает тебе, — сказал Чжу Ба-цзе.

— А кто искуснее в бою? — снова спросил Сунь У-кун.

— И тут он не может равняться с тобой, — сказал Чжу Ба-цзе. — Когда я увидел, что он начинает сдаваться, я решил помочь тебе. Но потом понял, что дело плохо, и подумал, что лучше скрыться. Однако тут, нарушая законы природы, он вызвал это адское пламя.

— Нечего было тебе вмешиваться, — сказал Сунь У-кун. — Еще несколько схваток, и я покончил бы с ним.

И вот, когда они с Чжу Ба-цзе беседовали об искусстве и ловкости волшебника и об ужасном огне, который он вызвал, Ша-сэн, прислонившись к сосне, надрывался от хохота.

— Ты что смеешься, брат? Может быть, ты знаешь, как усмирить этого духа или одолеть вызванный им огонь? — спросил Сунь У-кун. — Ведь дело это касается нас всех. Как говорится: «С миру по нитке — голому рубашка». Если усмиришь этого духа и спасешь учителя, половина заслуги будет принадлежать тебе.

— Ничего я не знаю, — сказал Ша-сэн, — и выловить духа не могу. А смеюсь над тем, что очень уж вы суетливый народ.

— Почему же я суетливый? — удивился Сунь У-кун.

— Этот дух уступает тебе по способностям, не так искусен в бою, как ты, и может только вызывать пламя, которое ты не в силах одолеть. Так вот, послушайся меня и примени против его огня противоядие. Тогда выловить его будет совсем нетрудно.

— А ведь ты прав, брат, — расхохотался в свою очередь Сунь У-кун. — Мы, конечно, поторопились и забыли об этом. Надо было водой загасить огонь. Верно! Надо поскорее достать воды, и тогда учитель будет спасен.

— Так и сделаем, — подтвердил Ша-сэн. — Только следует поспешить.

— Вот что, — сказал Сунь У-кун, — вы побудьте здесь и пока не вступайте в бой, а я тем временем отправлюсь на Восточное море и выпрошу там отряд драконов. Пусть они доставят нам воду. Тогда мы победим этот волшебный огонь и усмирим волшебника.

— Можешь отправляться спокойно, — сказал Чжу Ба-цзе. — Мы все поняли.

И вот наш Великий Мудрец взвился ввысь, оседлал облако и в один момент очутился у Восточного моря. Ему некогда было любоваться его красотой и, применив один из волшебных способов, которыми он владел, наш Мудрец ринулся в море, рассекая волны. Неожиданно он столкнулся с дозорным якшей. А тот, увидев Сунь У-куна, опрометью бросился в Хрустальный дворец и доложил царю Ао-гуану о прибытии Сунь У-куна. Царь вместе со своими детьми, внуками и отрядом морских воинов, состоящим из креветок и крабов, вышел навстречу Великому Мудрецу и пригласил его во дворец. Когда церемония приветствия была закончена, царь приказал подать чай.

— Не беспокойтесь, — остановил его Сунь У-кун. — Я пришел к вам по делу. Видите ли, я сопровождаю Танского монаха, который идет на Запад поклониться Будде и получить у него священные книги. По пути нам попалась гора около реки Гусунцзянь. В этой горе есть пещера Огненных облаков, а в пещере живет волшебник Красный ребенок, который известен под прозвищем Великий князь — священный ребенок. Вот он и захватил нашего учителя. Я разыскал его пещеру и вступил с ним в бой. Но он вызвал такой свирепый огонь, что я не мог устоять и решил во что бы то ни стало достать воды и победить волшебника. Очень прошу вас, пошлите, пожалуйста, дождь, который погасит пламя, вызванное волшебником. Тогда мы сможем спасти учителя.

— Зачем же вы пришли ко мне, Великий Мудрец? — выслушав его, сказал Царь драконов. — Я не могу послать вам дождя.

— Как же так? — удивился Сунь У-кун. — Вы ведь Царь драконов четырех морей. Вам подвластны и дожди и туманы. Кто же может послать дождь, если не вы?

— Дожди действительно мне подвластны, — сказал Царь драконов, — однако поступать самовольно я не могу. Я должен получить указ Нефритового императора, в котором будет точно указано, где и когда должен быть дождь и сколько его должно выпасть. Кроме того, необходимо, чтобы духи неба, земли и воды написали бумагу, с которой бы дух Тай-и отправил посланцев, чтобы собрать богов грома, богиню молнии, богов ветра и облаков. Ведь недаром говорится, что «без облаков даже дракон бессилен».

— Ни ветра, ни облаков, ни грома, ни молнии мне не надо, — сказал Сунь У-кун. — Мне нужна только вода, чтобы загасить огонь.

— Может быть, вам они и не нужны, — отвечал Царь драконов, — но я один вам ничем помочь не могу, Если не возражаете, я позову своих братьев.

— А кто же они, ваши братья? — спросил Сунь У-кун.

— Ао-цинь — Царь драконов Южного моря, Ао-жун — Царь драконов Северного моря, Ао-шунь — Царь драконов Западного моря.

— Зачем же мне объезжать все эти моря? — сказал улыбаясь Сунь У-кун. — Лучше уж я обращусь прямо к Нефритовому императору.

— Да вам, Великий Мудрец, и незачем объезжать все эти моря, — сказал Царь драконов. — У нас есть металлический барабан и золотой колокол. Стоит нам только ударить в них, как мои братья тотчас же будут здесь.

— Тогда сделайте это, прошу вас.

Вмиг появились все три царя драконов и стали спрашивать своего старшего брата, зачем он звал их.

— Вот что случилось, братья мои, — отвечал им Царь драконов. — Ко мне прибыл Великий Мудрец Сунь У-кун и просит нас послать ему дождь, чтобы покорить волшебника.

Сказав это, он ввел братьев во дворец и представил их Сунь У-куну. Сунь У-кун еще раз повторил все от начала до конца и объяснил, зачем ему понадобился дождь. Все три царя драконов охотно согласились помочь Сунь У-куну и тотчас же собрали свои войска:

Там были полководцами акулы,
Вели они все войско за собой:
Сомы громадные, разинув пасти,
Бросались первыми в опасный бой.
Начальник карпов толщу вод ворочал
И подымал бурно кипящий вал,
А главный лещ плевался облаками
И ветер на подмогу вызывал.
Глава макрелей ведал охраненьем
И шел с отрядом рыб сторожевых,
Ма-лан могучий, с красными глазами,
Вел с юга храбрых воинов своих;
А с Запада вел Бо-военачальник
В кольчугах черных северный отряд;
Осетр был полководцем середины,
Но доблесть украшала всех солдат.
Юань Шу-ми — морская черепаха —
В хитросплетеньях первою была,
И Гуй Сян-гун — морская черепаха —
Расчетливой и умною слыла.
И ящерица мудрая морская
Прославилась повсюду — То Чэн-сян,
И черепаха Бе Цзун-жун, которой
Был дар сообразительности дан.
Ходили боком крабы и вертели
Клешнями наподобие мечей,
Креветки же натягивали луки,
Подскакивая в ярости своей.
И сом, носивший звание вай-лана,
Проверил списки воинские сам
И сделал перекличку всем драконам,
Нырявшим и скакавшим по волнам.
Тут Мудрец Великий, равный небу,
С четырех морей созвал драконов,
Чтоб ужасной избежать беды.
Слишком труден путь был Трипитаки —
Приходилось в долг просить воды.
Чтоб залить огонь, в мирах зажженный,
Согласились помогать драконы.

Итак, Сунь У-кун во главе драконьего войска отправился в обратный путь. Вскоре они прибыли к горе, где жил волшебник.

— Сколько хлопот я доставил вам, заставив проделать такой большой путь, — извиняясь, сказал Царю драконов Сунь У-кун. — Вот тут и живет волшебник. Вы пока оставайтесь в воздухе и постарайтесь ничем не выдать своего присутствия. Я начну с ним бой один на один. Если мне удастся одержать победу, вам не придется затруднять себя. Если я потерплю поражение, все равно в бой не вступайте. Но как только он вызовет огонь и вы услышите мой зов, тут же посылайте дождь.

Царь драконов согласился. Сунь У-кун спустился на землю и, войдя в лес, окликнул Чжу Ба-цзе и Ша-сэна.

— Ты почему так быстро вернулся? — спросил Чжу Ба-цзе. — Ну что, удалось позвать Царя драконов?

— Все три царя уже здесь, — отвечал Сунь У-кун. — Вы никуда не уходите и следите, как бы не промокли вещи: может быть страшный ливень. А я сейчас снова вызову волшебника на бой.

— Смотри, брат, будь осторожен, — напутствовал его Ша-сэн. — А за нас не беспокойся.

Сунь У-кун перепрыгнул горный поток и, подойдя к пещере, стал требовать, чтобы ему открыли. Духи-охранники тотчас же бросились к своему повелителю.

— Сунь У-кун снова явился, — сообщили они.

Волшебник поднял голову и с усмешкой сказал:

— Видимо, эту обезьяну огонь не берет. Но, на сей раз я не успокоюсь до тех пор, пока у нее не сгорит вся кожа и не изжарится мясо.

С этими словами он вскочил на ноги, схватил свою пику и, приказав слугам выкатить огненные тележки, вышел из пещеры.

— Ты зачем опять явился? — спросил он Сунь У-куна.

— Отдай моего учителя, — последовал ответ.

— Ну что за бестолковая обезьяна! — крикнул волшебник — Для тебя Танский монах — учитель, а для меня — всего-навсего хорошая закуска. Неужели ты думаешь, что я отдам его? И не помышляй об этом!

Эти слова привели Сунь У-куна в бешенство. Размахнувшись своим посохом, он готов уже был нанести страшный удар по голове волшебника. Однако ют отразил удар своей пикой с огненным наконечником. И между ними снова разгорелся бой, который по своей силе намного превзошел предыдущий.

Гнев распирал волшебника утробу;
Царь обезьян питал такую ж злобу.
Тот Танского монаха хочет съесть,
А этот защищает жизнь и честь —
Чувств родственных они уже не знали,
Друг другу ничего не уступали.
Один хотел глумиться над врагом,
И даже кожу драть с него живьем,
Другой же в этом грозном поединке
Хотел врага изрезать для начинки.
И были оба в храбрости равны,
И оба одинаково сильны.
И пика смело посох отражала,
Но и отпор у посоха встречала.
Раз двадцать этот бой бесплодным был,
И равенство доказывалось сил.

Схватившись раз двадцать с Сунь У-куном, волшебник почувствовал, что таким образом ему противника не одолеть. Тогда он сделал несколько ложных выпадов пикой и, выскочив с поля боя, как и в первый раз, дважды ударил себя по носу. В тот же миг из его рта и глаз вырвалось пламя. Одновременно из стоявших около пещеры огненных тележек тоже взметнулось пламя. В этот момент Сунь У-кун повернулся и крикнул:

— Царь драконов, где ты?

В ответ на зов Сунь У-куна полил отчаянный ливень.

Вода летела с шумом вниз,
Стеной сплошною — в бездну:
Вода летела с шумом вниз,
Как с неба ливень звездный;
Как будто целый океан
Вверх дном перевернули,
Всю необъятность вод морских
И — на землю плеснули.
Вода летела с шумом вниз,
Но каплями сначала,
А капля каждая — в кулак,
И вдруг — загрохотала,
И хлынула, и полилась
Из мисок и кувшинов,
Вода зеленая, как пух
На головах утиных.
И вот земля уже в воде.
И небо не лазурно,
На тысячу поднявшись чжан,
Вода вскипела бурно.
И тысячи потоков вниз
Серебряных упали,
Уже места слиянья рек
Наметятся едва ли.
И слили горные ручьи
Все тысячи извилин...
Драконов драгоценный дар
Был чуден и обилен.
Монаху Танскому помочь
В беде они желали.
Казалось, с неба Млечный Путь
Драконы низвергали.

Но как ни бушевала, как ни бурлила вода, она не могла загасить волшебного огня. Дело в том, что дождь, посланный Царем драконов, мог загасить только простой огонь. Но разве в силах он был победить священный огонь Самади, вызванный волшебником. Он только усиливал этот огонь, и чем сильнее лил дождь, тем больше разгоралось пламя.

«Попробую-ка я произнести заклинание и войду в огонь», — подумал Сунь У-кун и, размахивая посохом, ринулся в огонь, чтобы найти и уничтожить волшебника.

Однако волшебник заметил приближающегося к нему Сунь У-куна и выдохнул прямо ему в лицо облако дыма. Сунь У-кун отвернулся. От едкого дыма перед глазами у него пошли искры, и он не мог удержать слез, полившихся ручьем. Здесь надо вам сказать, что Великий Мудрец, которому не страшен был огонь, очень боялся дыма. Еще давно, когда он в небесных чертогах учинил буйство и Лао-цзюнь поместил его в свою печь, к счастью, Сунь У-куну удалось забраться в отделение под пятой диаграммой, соответствующей ветру, и там он чувствовал себя совершенно спокойно: огонь не действовал на него. Однако ветер нанес на него тучи дыма, отчего глаза его сильно пострадали и сделались огненно-золотистыми. Вот почему он до сих пор боялся дыма.

Волшебник еще раз выдохнул облако дыма. Этого Сунь У-кун не мог вынести и, взмыв на облако, бежал с поля боя. Тогда волшебник собрал все свои доспехи и удалился в пещеру. Великий Мудрец со всех сторон был охвачен пламенем и дымом. Чтобы спастись от огня, Сунь У-кун ринулся в воды горного потока. Он не знал, что от соприкосновения с холодной водой его жар устремится внутрь, к сердцу и все три души расстанутся с телом. Увы! Воздух заложил ему грудь, язык стал холодным и души, покинув бренное тело, отлетели прочь.

Увидев это с высоты, цари драконов тотчас же приостановили ливень.

— Эй, вы! Повелитель водных небесных сил и главный церемониймейстер!— громко закричали они. — Хватит вам прятаться, выходите скорее из леса и разыскивайте вашего брата.

Когда Чжу Ба-цзе и Ша-сэн услышали, что их называют именами, пожалованными им на небе, они быстро отвязали коня и, захватив вещи, поспешили выйти из леса. Не обращая внимания на грязь и слякоть, они отправились на поиски.

Вдруг они увидели в стремительном потоке воды человека, которого несло по волнам. Ша-сэн, как был в одежде, бросился прямо в воду. Выловив труп, он вытащил его на берег, и тут они увидели, что это был не кто иной, как Сунь У-кун. Увы! Ноги и руки его были скрючены, тело — холодно, как лед.

— Дорогой брат, — молвил Ша-сэн, не в силах сдержать хлынувшие из глаз слезы. — Что же это такое! Ты, кому суждено жить вечно, должен был погибнуть в расцвете лет.

— Перестань плакать, брат, — с усмешкой сказал Чжу Ба-цзе. — Эта обезьяна только притворяется мертвой, чтобы попугать нас. Пощупай его, дышит он или нет?

— Он совершенно холодный, — отвечал Ша-сэн. — Да если бы и теплилась в нем жизнь, разве смогли бы мы оживить его?

— Он обладает способностью семидесяти двух превращений, значит у него семьдесят две жизни, — сказал Чжу Ба-цзе. — Ну-ка, отойди. Я посмотрю, что с ним такое. Ша-сэн посторонился, а Чжу Ба-цзе подошел, подсунул под него голову и поднял Сунь У-куна. Затем он подтолкнул ноги, согнул их в коленях и усадил его. Далее он стал растирать Сунь У-куну руки, и постепенно они согрелись. Осмотрел все семь отверстий и применил буддийское растирание.

Дело в том, что у Сунь У-куна под действием холодной воды остановилось дыхание. И вот сейчас, когда Чжу Ба-цзе стал растирать его, воздух сразу же проник через три перегородки, затем пошел в голову и с силой вырвался через рот и ноздри.

— Учитель! — произнес Сунь У-кун, приходя в себя.

— Почтенный брат! — воскликнул Ша-сэн, — ты всю жизнь свою отдал учителю и даже теперь, когда жизнь покинула тебя, его имя не сходит с твоих уст. Очнись, мы здесь, с тобой!

— Вы со мной, мои братья? — спросил Сунь У-кун, широко раскрыв глаза. — Я проиграл.

— Ты только что был мертв, — сказал с усмешкой Чжу Ба-цзе. — Я вернул тебя к жизни, а ты даже не поблагодаришь меня.

Тут Сунь У-кун поднялся и спросил:

— А где братья-драконы?

— Мы здесь и ждем ваших распоряжений, — раздался голос с высоты.

— Я доставил вам много хлопот, заставил проделать такой дальний путь, а сам так и не сумел добиться успеха. Прошу вас, возвращайтесь к себе. Когда-нибудь я отблагодарю вас за вашу услугу.

После этого цари драконов во главе своего водного войска торжественно возвратились домой, однако распространяться об этом мы не будем.

Поддерживая Сунь У-куна, Ша-сэн проводил его в сосновый лес и усадил под деревом. Через некоторое время Сунь У-кун немного успокоился, однако не мог сдержать слез, которые текли по его щекам.

— Учитель наш! — воскликнул он:

Год я помню тот, когда учитель
Ганское покинул государство,
Спас меня он у горы высокой,
Где беда моя была безмерна.
Через реки он прошел и горы,
Злобных духов испытал коварство,
Вместе с ним и я терпел страданья,
Жертвуя собой с любовью верной.

— Почтенный брат мой, не нужно отчаиваться, — выслушав его, сказал Ша-сэн. — Мы уже все обдумали и решили попросить войска, чтобы спасти нашего учителя.

— У кого же вы их попросите? — спросил Сунь У-кун.

— Когда бодисатва давала нам свои напутствия и велела сопровождать Танского монаха, она говорила, что мы можем обращаться за помощью и к небу, и к земле — нигде нам но откажут. Куда же нам сейчас обратиться.

— Мне вспоминается то время, когда я учинил буйство в небесных чертогах, — сказал Сунь У-кун. — Все небесные силы не в состоянии были справиться со мной. Но этот дух необыкновенно силен и победить его может лишь тот, кто еще сильнее. Ни небесные силы, ни духи земли не помогут. Необходимо обратиться за помощью к бодисатве Гуаньинь. Но вот беда, я чувствую себя совершенно разбитым, у меня ноют ноги, и я не в состоянии совершить прыжок в облака.

— Ты скажи только, что нужно делать, и я отправлюсь к бодисатве, — сказал тут Чжу Ба-цзе.

— Ну что ж, — сразу повеселел Сунь У-кун. — Отправляйся ты. Только смотри, когда увидишь бодисатву, не гляди ей прямо в лицо, а склонись и приветствуй ее поклонами. Когда она начнет спрашивать тебя, назови место, где мы находимся, скажи, как зовут волшебника, и обратись к бодисатве с просьбой помочь спасти нашего учителя. Если она согласится, то волшебник наверняка будет усмирен.

Внимательно выслушав Сунь У-куна, Чжу Ба-цзе взлетел в облака и устремился на юг.

Между тем волшебник, владелец пещеры, вернувшись к себе, был очень доволен своей победой.

— Ну, детки, — радостно сказал он, — Сунь У-кун потерпел поражение. Он, правда, остался жив, но сознание все же потерял. Эх! Боюсь только, что он призовет на помощь еще какие-нибудь войска. Откройте-ка ворота, да поживее, я посмотрю, к кому он собирается обратиться.

Воины открыли ворота, и волшебник поднялся ввысь.

Оглядевшись, он увидел, что Чжу Ба-цзе отправился на юг, и сразу понял, что тот направился к бодисатве Гуаньинь. Тогда он поспешно спустился на своем облаке вниз и крикнул:

— Ну-ка, детки! Найдите мой кожаный мешок. Давно я им не пользовался. Боюсь, что веревки стали непрочны, смените их и положите мешок у вторых ворот. Я постараюсь обмануть Чжу Ба-цзе, притащу его сюда и посажу в мешок. Там он у меня сварится, и я отдам его вам в награду за ваши труды.

Здесь надо вам сказать, что у этого волшебника был кожаный мешок, при помощи которого он мог выполнить любое желание. Воины достали этот мешок, сменили веревки и положили его у входа в пещеру. Однако распространяться об этом мы не будем.

Волшебник поселился в этих местах давно и хорошо знал здесь каждый уголок. Был ему, конечно, известен и кратчайший путь к Южному морю. Этим путем он и отправился. Он быстро нагнал Чжу Ба-цзе и, устроившись на высоком утесе, принял вид бодисатвы Гуаньинь.

И вот наш Дурень неожиданно увидел перед собой бодисатву. Откуда было знать ему, что перед ним волшебник, принявший облик бодисатвы. Остановив свое облако, Дурень опустился на землю и, низко кланяясь, сказал:

— Милостивая бодисатва, прими мой поклон.

— Почему ты покинул Танского монаха и явился ко мне? — спросил волшебник.

— Нам с учителем по дороге встретилась пещера Огненных облаков у потока Сухой сосны, — отвечал Чжу Ба-цзе, — в которой живет волшебник Красный ребенок. Этот волшебник захватил нашего учителя, но я и мои братья разыскали его и вступили с ним в бой. Тогда он вызвал огонь, и мы не устояли. Во втором бою нам помогал Царь драконов. Он послал ливень, но и ливень оказался бессильным против огня, вызванного волшебником. Наш старший брат Сунь У-кун пострадал от этого пламени и теперь не в состоянии даже двигаться. Вот он и послал меня к вам, милостивая бодисатва, просить вашей помощи. Явите милосердие и спасите нашего учителя от беды.

— Властитель пещеры Огненных облаков зря не губит людей. Вы, вероятно, чем-то оскорбили его.

— Я не оскорблял его, — отвечал Чжу Ба-цзе. — Это мой брат Сунь У-кун. Волшебник принял образ мальчика и повис на дереве, чтобы обмануть нашего учителя и вызвать его жалость. А учитель наш, человек добросердечный, велел мне снять мальчика с дерева, а моему старшему брату приказал нести его на себе. Но мой брат бросил его на землю. Тогда волшебник вызвал ветер и похитил нашего учителя.

— Ну ладно, встань, — сказал волшебник, — и пойдем вместе со мной к этому волшебнику. Я помогу тебе. А ты воздашь волшебнику должные почести, извинишься перед ним и попросишь его освободить твоего учителя.

— Милостивая бодисатва, если вы поможете вернуть нам учителя, то я согласен поклониться волшебнику.

— Следуй за мной, — повторил волшебник.

И Дурень, ничего не подозревая, последовал за волшебником. Он не пошел к Южному морю, а по старой дороге отправился к пещере Огненных облаков.

— Не бойся, входи, — сказал волшебник, — здешний хозяин — мой старый друг.

Дурень послушно следовал за мнимой Гуаньинь. Но не успел он войти в пещеру, как целая толпа духов набросилась на него и втолкнула в мешок. Крепко завязав мешок веревками, духи подвесили Чжу Ба-цзе к балке. Тут волшебник принял свой настоящий вид и уселся посредине зала.

— Чжу Ба-цзе, — сказал он, — мало того, что ты решился сопровождать Танского монаха, но ты еще отважился отправиться к бодисатве просить, чтобы она усмирила меня? Какими же способностями ты обладаешь? Ты раскрой как следует глаза и посмотри. Неужели ты не видишь, что перед тобой Великий князь — священный ребенок. Вот сейчас ты попал в мои руки и дней через пять сваришься. Отличная будет закуска для моих деток!

— Ах ты грязная тварь! — выслушав его, стал ругаться Чжу Ба-цзе. — До чего же ты бесстыжий! Обманом тебе удалось завлечь меня сюда. Но попробуйте, съешьте меня, у вас у всех распухнут головы, и вы подохнете от небесного мора.

Оставаясь в мешке, Чжу Ба-цзе не переставал браниться и кричать. Однако оставим его пока и вернемся к Сунь У-куну и Ша-сэну. Они сидели и беседовали, как вдруг в нос им ударило какое-то зловоние.

— Плохи дела, — сказал Сунь У-кун, громко чихнув. — Не иначе как Чжу Ба-цзе сбился с дороги.

— Что же, он не может у кого-нибудь спросить? — удивился Ша-сэн.

— Возможно, что он встретился с каким-нибудь волшебником, — сказал Сунь У-кун.

— Тогда он вернулся бы к нам.

— Все это не так просто, — сказал Сунь У-кун. — Ты побудь пока здесь, а я перепрыгну через поток и разузнаю, что случилось.

— Да ведь у тебя все болит, — сказал Ша-сэн. — Попадешься еще в лапы к этому волшебнику. Дай лучше я схожу.

— У тебя ничего не выйдет, — сказал Сунь У-кун. — Я сам пойду.

И вот наш замечательный Сунь У-кун, стиснув от боли зубы и размахивая посохом, переправился через горный поток и подошел к пещере Огненных облаков.

— Эй ты, негодяй! — крикнул Сунь У-кун.

Стражи ринулись в пещеру и доложили своему господину, что Сунь У-кун снова явился.

— Схватить его! — приказал волшебник.

Толпа духов с мечами и пиками в руках в тот же миг вылетела из пещеры. С криками: «Держи, хватай!» — они бросились на Сунь У-куна.

Сунь У-кун не рискнул вступить с ними в бой, так как был в полном изнеможении. Он быстро скрылся, произнес: «Изменись!» — и тотчас же превратился в узел с вещами. Вернувшись к своему властелину, духи доложили ему:

— Сунь У-кун, услышав наш боевой клич, до того перепугался, что бежал и даже потерял свой узел с вещами.

— Я думаю, что ничего ценного в этом узле нет, — сказал с улыбкой волшебник. — Разве что какой-нибудь рваный монашеский балахон да старая шляпа. Принесите-ка его сюда, разорвите, постирайте и используйте на заплаты.

Один из духов поспешил выполнить приказ и внес узел, даже и не подозревая, что несет на себе Сунь У-куна.

«Вот и замечательно», — подумал Сунь У-кун.

Дух внес его в пещеру и, не раздумывая, положил на пол. И тут наш чудесный Сунь У-кун совершил еще одно превращение. Он выдернул у себя волосок и, дунув на него волшебным дыханием, превратил в точную копию узла. Сам же он принял вид мухи и уселся на дверной косяк. Тут вдруг он услышал какие-то стоны, похожие на хрюканье. Однако Сунь У-кун никак не мог понять, откуда они доносятся. Сунь У-кун, жужжа, стал летать, разыскивая Чжу Ба-цзе, и обнаружил, что тот висит на балке в кожаном мешке. Тогда Сунь У-кун уселся на мешок и тут услышал отчаянную брань Чжу Ба-цзе.

— Кто бы ты ни был, пусть даже злой дух, но как ты посмел принять вид бодисатвы Гуаньинь и обманом вернуть меня обратно? Мало того, что ты подвесил меня к этой балке, так еще грозишься, что съешь меня.

«Этот Дурень, хоть и попался, — усмехаясь подумал Сунь У-кун, — однако не падает духом. Ну, а с волшебником я все равно расправлюсь. Иначе гнев мой не найдет себе выхода».

Он хотел помочь Чжу Ба-цзе освободиться из мешка, но в зтот момент вдруг услышал голос волшебника.

— Где сейчас шесть доблестных полководцев?

И в тот же миг перед ним предстали шесть его самых умных и самых любимых духов. Он пожаловал им звание доблестных полководцев. У каждого из них было свое имя. Одного звали — Туман среди туч, другого — Тучи среди тумана, третьего — Быстрый, как молния, четвертого — Стремительный, как вихрь, пятого — Раздувающий пламя, и шестого — Бушующий, как пламя.

Все они преклонили колени перед своим господином.

— Знаете ли вы, где живет старый царь? — спросил их волшебник.

— Знаем, — отвечали они.

— Сейчас же отправляйтесь к нему и пригласите его сюда. Скажите, что я поймал Танского монаха, собираюсь изжарить его и угостить отца, чтобы он обрел бессмертие.

Получив приказ, духи ринулись из пещеры. А Сунь У-кун, жужжа, полетел вслед за ними.

Если вам интересно узнать, что дальше случилось с духами, прочитайте следующую главу.




цигун, искусство цигун, Чжун Юань цигун, ЧЮ цигун, занятия цигун, метод оздоровления в цигун, цигун для начинающих, медитация в цигун, школа цигун для здоровья, практика цигун
Copyright C 1993-2020. Qigong.
Все права защищены.

Копирование всех частей сайта в какой-либо форме без разрешения владельца авторских прав запрещено.